Юнна Мориц — поэт, не только широко известный на всей постсоветской территории, но и по-особому связанный с Эстонией. Многие ее стихи, написанные в молодости, посвящены Таллинну, она переводила Бетти Альвер и других эстонских поэтов; в одном из ее ранних сборников чуть ли не каждое третье стихотворение посвящено Леону Тоому — одаренному литератору с трагической судьбой, эстонцу по происхождению. Со Светланом Семененко, одним из самых видных наших поэтов и переводчиков, Юнну Мориц связывали дружба и сотрудничество (на своем творческом вечере Семененко именно Юнну Мориц назвал своей крестной матерью в переводческом деле).
Ольга Титова «МЭ Среда» 21.02.01
Бетти Альвер
Который день лежит туман - прибрежных скал не видно...
Как беспокойна ты, душа, горда и ненасытна!
Ты хочешь ласки и кнута, тоски и счастья разом,
Лукуллов пир и черный пост пьянят твой слабый разум.
Любая мельница тебя зовёт в поход крестовый,
Ты на развилках всех дорог готова к жертве новой.
А если к вечности придешь, то, словно для контраста,
Ты с изощрённостью Рабле готова крикнуть "Баста!".
Ты превратила землю в ад, а небо - в злую шутку...
Который день ползёт туман, настойчиво и жутко...
1936
Непреклонность
У входа в мир, где образуются просторы
и мгла цветная, леденея, стынет,
всегда на страже великан стоит, который
нам до рожденья душу половинит.
Как только сердце увлечется чем-то страстно, -
подобно тени, на крылах паримой,
за мною вслед летит и надо мною властно
моё второе я, двойник незримый.
Лишь высь прозрачную любить он заставляет,
и если я стремлюсь упорно в низость ада,
меня за шиворот из бездны выставляет,
хотя кричу ему: оставь меня! не надо!
Он знаки подает, когда трава сырая,
где я плоды ищу, змею скрывает в складках.
И плачет он, когда, опасность презирая,
брожу по тропам искушений сладких.
За грань земного он влечет невыносимо,
но зря! - в тени люблю я быть годами,
милее всех сияний негасимых
мне древо жизни с темно-красными плодами.
1937
Был сон: меня покинул бог, но здраво
я прошептала: не смертельно, право!
Был сон; любовь покинула мой облик,
был страх, но взмах перчаткой - весь мой отклик.
Был сон: там свет погас, но тьму вкушая,
я крикнула: потеря небольшая!
Проснулась: свежий день прильнул волною,
любимый мой так нежен был со мною,
но прижималась я к стене морозной,
в печали необъятной, жгучей, грозной.
1939
