Марие Ундер (1883–1980).
Сиреневый сад
Все лепестки черемухи опали;
Пора пришла: везде цветёт сирень!
Соцветья раскрываются весь день;
Кусты за домом – словно в синей шали.
Во тьме ночной засну теперь едва ли,
Горнилу сердца пламенеть не лень.
Пора пришла: везде цветёт сирень!
О, как могла я жить в тиши, в печали?
Но нет тебя со мной – к чему ж, к чему тогда
Мне этот день в сиреневой купели?
И ночь зачем, бела, как никогда,
Приносит аромат к моей постели?
Как тяжко ту красу мне созерцать,
Коль нет тебя со мной, чтоб всё тебе отдать.
Марие Ундер(1883–1980).
Белые ворота
Тот снежный путь с горы, от поворота;
Блеснёт внизу окошко одиноко…
Тот путь безлюдный, – в тишине глубокой
Лишь изредка пройдёт, проедет кто-то…
В конце дороги – белые ворота;
К ним каждый день, как будто волей рока,
Спускаюсь я, хоть боль в груди жестока,
И в том – моя последняя забота.
Вы, белые ворота, белый снег,
Где вечер бел, где месяц, молчалив,
Над аркою повис в немом поклоне, –
Всё спит за вами в одиноком сне…
Я здесь ещё; но прозвучит призыв –
Найду и я покой в том белом лоне.
Густав Суйтс (1883–1956).
Сумеречное
Нам тёмный бред заполнил грудь сначала,
Потом октябрь обрушил груз дождей.
Вдвоём бродить по слякоти аллей
Нас мужество страданья вынуждало.
Набросил вечер мрака покрывало,
Вдали мерцали цепи фонарей…
Вдвоём бродить во глубине аллей
Нас мужество страданья вынуждало.
Покинуть не сумев погибший рай,
Любовь бежала в недоступный край –
В убежище глухой полночной боли…
Путём привычным, без мечты и снов,
Мы шли и шли вперёд, не тратя слов, –
Но только стёрли ноги до мозолей.
Бернард Кангро(1910–1994).
Приморский сонет
На гребнях волн взлетают клочья пены,
Волна на берег рушится горой,
Стремимая невидимой рукой,
На гальке след оставив неизменный.
Томительно течёт обыкновенный
День без чудес, бесплодный и пустой, –
Но светятся искристой полосой
Морская гладь и берег несравненный…
Как синева маняще-глубока,
Как взгляду хорошо от этих далей!
И, лишь закроют солнце облака,
Ко мне спешат из вольного простора,
Как дар незабываемых печалей,
Морские волны, исчезая скоро…
Артур Алликсаар (1923–1966).
Antidolorosum*
Идет на убыль тяжкое страданье,
И тают наваждения черты.
Уже не страшен мрачный дол скитанья
И вздох его коварной темноты.
Со всем, что любишь, пережил прощанье –
И вновь неразделённо любишь ты;
Переживаешь ужас испытанья –
И снова возвращаются мечты…
Я верю: что-то в мире остаётся,
Что дивною тропой назад вернётся,
И смерть – лишь переход, но не конец.
Душа пройдёт стезёй земных препятствий,
Смысл обретёт в бесценном их богатстве –
И станет совершенной, наконец.
*„Утишающее скорбь“ (лат.)
Аугуст Алле (1890–1952).
Ноктюрн
Регине
Как бабочки – нежнейших анемонов,
Так клавишей твои касались руки
И извлекали тающие звуки,
Их странным строем мою душу тронув.
Я был – твой бард – в плену у этих звонов,
Как в зеркале – подсвечника излуки;
В саду осеннем расплывались в муке
Черты лиловых маков и пионов.
Я слушал, полон грусти и волненья,
Ко льду окна приникнув головой,
Как ты низала этих звуков звенья…
И, обрывая лепестки рукой
У сникших астр, чьё минуло цветенье,
Я чтил твой силуэт, я жил тобой.
