Михаил Красинский. Сонеты. Из эстонской поэзии

Марие Ундер (1883–1980).
Сиреневый сад


Все лепестки черемухи опали;
Пора пришла: везде цветёт сирень!
Соцветья раскрываются весь день;
Кусты за домом – словно в синей шали.

Во тьме ночной засну теперь едва ли,
Горнилу сердца пламенеть не лень.
Пора пришла: везде цветёт сирень!
О, как могла я жить в тиши, в печали?

Но нет тебя со мной – к чему ж, к чему тогда
Мне этот день в сиреневой купели?
И ночь зачем, бела, как никогда,

Приносит аромат к моей постели?
Как тяжко ту красу мне созерцать,
Коль нет тебя со мной, чтоб всё тебе отдать.

Марие Ундер(1883–1980).
Белые ворота


Тот снежный путь с горы, от поворота;
Блеснёт внизу окошко одиноко…
Тот путь безлюдный, – в тишине глубокой
Лишь изредка пройдёт, проедет кто-то…

В конце дороги – белые ворота;
К ним каждый день, как будто волей рока,
Спускаюсь я, хоть боль в груди жестока,
И в том – моя последняя забота.

Вы, белые ворота, белый снег,
Где вечер бел, где месяц, молчалив,
Над аркою повис в немом поклоне, –

Всё спит за вами в одиноком сне…
Я здесь ещё; но прозвучит призыв –
Найду и я покой в том белом лоне.


Густав Суйтс (1883–1956).
Сумеречное


Нам тёмный бред заполнил грудь сначала,
Потом октябрь обрушил груз дождей.
Вдвоём бродить по слякоти аллей
Нас мужество страданья вынуждало.

Набросил вечер мрака покрывало,
Вдали мерцали цепи фонарей…
Вдвоём бродить во глубине аллей
Нас мужество страданья вынуждало.

Покинуть не сумев погибший рай,
Любовь бежала в недоступный край –
В убежище глухой полночной боли…

Путём привычным, без мечты и снов,
Мы шли и шли вперёд, не тратя слов, –
Но только стёрли ноги до мозолей.


Бернард Кангро(1910–1994).
Приморский сонет


На гребнях волн взлетают клочья пены,
Волна на берег рушится горой,
Стремимая невидимой рукой,
На гальке след оставив неизменный.

Томительно течёт обыкновенный
День без чудес, бесплодный и пустой, –
Но светятся искристой полосой
Морская гладь и берег несравненный…

Как синева маняще-глубока,
Как взгляду хорошо от этих далей!
И, лишь закроют солнце облака,

Ко мне спешат из вольного простора,
Как дар незабываемых печалей,
Морские волны, исчезая скоро…


Артур Алликсаар (1923–1966).
Antidolorosum*


Идет на убыль тяжкое страданье,
И тают наваждения черты.
Уже не страшен мрачный дол скитанья
И вздох его коварной темноты.

Со всем, что любишь, пережил прощанье –
И вновь неразделённо любишь ты;
Переживаешь ужас испытанья –
И снова возвращаются мечты…

Я верю: что-то в мире остаётся,
Что дивною тропой назад вернётся,
И смерть – лишь переход, но не конец.

Душа пройдёт стезёй земных препятствий,
Смысл обретёт в бесценном их богатстве –
И станет совершенной, наконец.

*„Утишающее скорбь“ (лат.)


Аугуст Алле (1890–1952).
Ноктюрн

Регине

Как бабочки – нежнейших анемонов,
Так клавишей твои касались руки
И извлекали тающие звуки,
Их странным строем мою душу тронув.

Я был – твой бард – в плену у этих звонов,
Как в зеркале – подсвечника излуки;
В саду осеннем расплывались в муке
Черты лиловых маков и пионов.

Я слушал, полон грусти и волненья,
Ко льду окна приникнув головой,
Как ты низала этих звуков звенья…

И, обрывая лепестки рукой
У сникших астр, чьё минуло цветенье,
Я чтил твой силуэт, я жил тобой.

Лилианна Лунгина

"Переводить - огромное счастье. Искусство перевода я бы сравнила только с музыкальным исполнением. Это интерпретация. Не берусь говорить, какая лучше, какая хуже, - каждый выбирает, что ему нравится. Скажем, я переводила рассказы Бёлля, и другие есть переводы - это совершенно разный Бёлль. Человек расписывается, пишет свой портрет, когда переводит, чувствуется, каков он есть."

Эти слова Л. З. Лунгина произносит в фильме "Подстрочник". Документальный фильм "Подстрочник", рассказывающий о жизни Лилианны Зиновьевны Лунгиной, был снят О. Дорманом.
см. также http://www.rutv.ru/tvpreg.html?d=0&id=127642

Лилианна Зиновьевна Лунгина (16 июня 1920, Смоленск - 13 января 1998)
Девичья фамилия Маркович - переводчик художественной литературы.В переводах Лунгиной русские читатели узнали "Малыша и Карлсона", "Пеппи", романы Гамсуна, Стриндберга, Фриша, Сименона, Белля и Виана. Позже сама шведская писательница признавала, что благодаря таланту Лунгиной (переведшей еще три книги Линдгрен: о Пеппи, Эмиле и Рони) ее герои стали в России популярны и любимы, как нигде в мире.

О переводе и перводческом деле в Советском Союзе 2

Из статьи Александры Борисенко "Сэлинджер начинает и выигрывает", журнал "Иностранная литература", 2009, №7.
"Очень точный анализ этой ситуации дает переводчик Григорий Дашевский в интервью Е. Калашниковой:

Переводчики все-таки - "почтовые лошади просвещения", а не почтовые голуби наслаждения. А в 40-е годы в СССР победила идея, что перевод должен производить "равноценное художественное впечатление" и даже "заменять подлинник". Звучит возвышенно, но предпосылки у этих лозунгов такие: советский человек не знает, не будет и не должен знать иностранных языков; современные (то есть советские) русский язык и литература настолько богаты и, главное, универсальны, что способны адекватно передать и Руставели, И Данте, и Митчела Уилсона. Более того, слова о "замене подлинника" неизбежно наводят на мысль, что после появления "полноценного перевода" сам подлинник будет уже не нужен - вначале советским людям, а потом и всем народам мира. То есть в основе - обычное советское безумие. "

О переводе и переводческом деле в Советском Союзе

"В стране, где практически все оригинальное творчество, кроме навязшего в зубах соцреализма, было запрещено цензурой, у переводной литературы (тоже, заметим, подцензурной, но все-таки чуть более свободной) появились дополнительные задачи. Перевод боролся с казенной монотонностью языка, приносил с собой литературное новаторство, а заодно знакомил читателя с зарубежными авторами. Очень характерна в этом смысле известная байка С. Довлатова про Риту Райт-Ковалёву, относящаяся ко времени, когда он служил секретарем у Веры Пановой:
Однажды Вера Федоровна спросила:
- У кого, по вашему, самый лучший русский язык?
Наверное, я должен был ответить - у вас. Но я сказал:
- У Риты Ковалевой.
- Что за Ковалева?
- Райт.
- Переводчица Фолкнера, что ли?
- Фолкнера, Сэлинджера, Воннегута.
- Значит, Воннегут звучит по-русски лучше, чем Федин?
- Без всякого сомнения.
Панова задумалась и говорит:
- Как это страшно!..

На примере Сергея Довлатова видно, как осознание того факта, что Воннегут звучит по-русски лучше, чем Федин, переходит в ощущение, что перевод заменяет оригинал. <...>
То есть "хороший перевод" - это произведение хорошо написанное по-русски. Настоящая литература. Учитывая, что перевод был чуть ли не единственной настоящей литературой, доступной читателю в советскую эпоху, неудивительно, что именно она и воспринималась как "родная". Не говоря о том, что чтение в оригинале не поощрялось, да и достать эти оригиналы было весьма затруднительно."
Александра Борисенко "Сэлинджер начинает и выигрывает", статья из журнала Иностранная литература, 2009, №7

Песни Эстонии 2

Юхан Лийв / пер. Б. Штейна

Песня о проходящем

Песня о всем проходящем -
Грусная песня.

Песня о хизни увядшей -
скорбная песня.

Песня о силе угасшей -
грустная песня.

Песня о доблести павшей -
скорбная песня.

Песня о павшем герое -
грустная песня.

Песня о горькой неволе -
скорбная песня.

Все исчезает и тает -
грустная песня.

И надо всем причитает -
скорбная песня.

Александер Сууман / пер. С. Семененко

О том, что ушло

Скрипки запели
старую песню - о том, что ушло.
Так же, как встарь
пели-звенели - о том, что ушло.
Передают
от напева к напеву - то, что ушло.
За душу берут
и снова поют - о том, что ушло.
И каждый раз что-то
вновь узнаешь - о том, что ушло.
зачем же, зачем
нам все это нужно - то, что ушло?

Ах только в песне
свидеться можно с тем, что навеки ушло.

Песни Эстонии

Кристьян Яак Петерсон /пер. Вс. Рождественского

Луна

Разве источник песни
даже при северном ветре
не освежает влагой
душу родного народа?

Если на севере снежном
не расцветают мирты
в красе своей благодатной
средь скал в прохладной долине -
то разве язык народа,
подобно реке спокойной
и скромной, хотя красивой,
не протекает мирно
по лугу, в волнах качая
золото зорь вечерних,
иль, мощи не сознавая
и сдерживая гул свой,
под тучами грозовыми
не мчится подобно морю?
Разве родной язык наш
не может, вздымаясь к нембу
на крыльях народной песни,
себе обрести бессмертье?
Хочу языком народа
воспеть вас, ясные звезды,
и, радостью вдохновленный,
с земли, охваченной тенью,
в небесную высь вглядеться.
Хочу тебя воспеть я,
луна, ночная царица,
восходящая в поднебесье
из облачного лона
подобно цветку, что чашу
раскрыл над землей, сияя,
в просторах ночных, где звезды,
свой след прочертив огнистый
во мгле беспросветно черной,
скрываясь, несутся в бездну.

О дух человека, так же
плывешь ты луною в небе,
а мысль твоя Бога ищет
высоко, среди созвездий!

Лидия Койдула /пер. Н. Яворской

Песнь Эстонии

Песнь Эстонии, звени
над землею в эти дни!
В сердце каждое проникни,
нас к деяньям побуди!
Укрепи упавших духом,
в двери каждые войди!
Песнь Эстонии, звени
над землею в эти дни!


Песнь Эстонии, как гром
раздавайся над врагом!
Твой напев прекрасный слыша,
пусть от страха он дрожит!
Пусть как меч твое звучанье
сердце недруга сразит!
Песнь Эстонии, как гром
раздавайся над врагом!


Песнь Эстонии, звучи,
души страждущих лечи!
Пусть больной души коснется
исцеляющий твой звук.
Там, где тяжки и глубоки
раны от житейских мук,
песнь Эстонии, звучи,
души страждущих лечи!

Песнь Эстонии, звени,
мне вовек не измени!
Словно солнце, словно ветер,
проникай во все сердца
от границы до границы,
будь со мною до конца!
Песнь Эстонии, звени,
над землею в эти дни!

Карл Эдуард Сёёт / пер. Л. Стекольникова

Воспоминания

Я опять как будто вижу
Годы детства, годы те,
Что надежды зародили
И мечты о красоте.

Это песни и сказанья
О чудесном, о былом,
Это бабушка седая
С тихим, нежным говорком.

Это луч в цветах весенних,
Это праздник у крестьян,
Это счастье издалека
Мне мелькает сквозь туман.

Жизнь моя идет к закату,
Торопясь, летят года,
Но мечты и песни детства
Не исчезнут никогда.

Всё как будто слышу голос,
Что поёт тихонько мне...
И мотив далекой песни
Я твержу в счастливом сне.

Финская поэзия

Из Й. Л. Рунеберга / первод А. Блока

НАШ КРАЙ

Наш край, наш край, наш край родной, -
О, звук, всех громче слов!
Чей кряж, растущий над землёй,
Чей брег, встающий над водой,
Любимей гор и берегов
Родной земли отцов?

Он расцветёт, твой бедный цвет,
Стряхнув позор оков,
И нашей верности обет
Тебе дарует блеск и свет,
И наша песнь домчит свой зов
До будущих веков.

Эйно Лейно / перевод Элеоноры Иоффе

ЛИШЬ НА ТЕБЯ...

Лишь на тебя, лишь на тебя гляжу,
Заплакать от волнения готовый...
Так странно это счастье мне, так ново -
Я прежнего себя не нахожу.

Уста молчат, лишь сердце говорит,
Душа объемлет землю всю и небо,
И над тобой любовь моя дрожит,
Как нищий над последней коркой хлеба.

Бедняк, который радости не знал,
Лишь крохами питавшийся доселе, -
Как я принять из рук твоих осмелюсь
Любовью переполненный бокал?

НОКТЮРН

перевод Светлана Семененко

Над полями крики коростеля,
лунный сумрак, сонное жнивьё.
Прошлых дней умолкшее веселье,
плач и радость - это всё моё.
Но жалеть я ни о чем не стану,
веселиться тоже погожу.
Стон закатный, огненную рану,
в песнь свою заветную вложу,
и леса, и синий небосвод,
и призывный зов подземных вод.

Я тебе, трава, лесная дева,
расскажу, о чем душа молчит,
пусть она мелодией напева
средь дубовых рощ потом звучит.
Не гонюсь я больше за огнями,
золото листвы - навек мое.
Свет небесный, жизненное пламя,
убывает, как и бытие.
Замкнут круг, и ангелы зовут
в дальний путь, в неведомый приют.

Юкка Маллинен / переводы Виктора Кривулина

из сборника "Новый Валаам"

этих парков зеленые сумерки
залитые гипсом глазницы дриад
кружевные мостики-арки
дворцы прямые как полет пули

осколки дуэлей
обрывки писем
умолкли вулканы
память пепла прохладна

толчея и давка вокруг этих бюстов
и снова ссорятся молодые друзья
новорожденные в ностальгию
в электрозиму зеленого Ретрограда

пастельные клавиатуры
гербарии с тонкими тальями
где вздымается варварская лира,
вся в дыму, из болотной жижи

Ханну Мякеля / перевод Элеоноры Иоффе

ТВЕРЬ
1

Каждое утро - первое,
день каждый - последний.
Нежность во взоре каждом
вспыхнув, сменяется подозрением.
Ветер свечу задувает.
Водка прозрачна, ночь коротка.
А утро - старый знакомец,
воротясь после долгой дороги,
располагается в доме.
Дышит на кончики пальцев,
обширно, как луг, улыбаясь.
Друг, как любимо все, все
в этом мире!


Вилья-Тулия Хуотаринен / переводчик: Сергей Завьялов

РАЗБИВАЮЩАЯ ПРЕГРАДЫ

Меня бросили в середину озера.

Не утонула, стала колдуньей.

Взломала

озерный лед

вышла из снега с огненным лоном.

Я из тех, чьи глаза крылаты

кем движет желание, испепеляет тоска.

Я творю хаос

перемешиваю краски

закладываю взрывчатку

раздуваю пламя:

исцелись или умри.

Я не дева не мать

по крови я женщина

невеста огня,

такой останусь

Вилле Хютёнен / переводчик: Сергей Завьялов


В НАРВЕ


это письмо вызывающе, я люблю тебя

с ежеминутным концом мирозданья, со всей безысходностью

железнодорожных поездок, с фосфоресцирующими силуэтами собак,

эту осень я рядом с тобой, ты смотришь на меня со старого фото



мимо металлоремонтных цехов

мимо русского ресторана я иду, скрестив руки, и все гляжу через залив

в твои глаза цвета темного дуба, все гляжу в морскую даль: вот она,

наложница берега, пафосная любовница

изливающихся фьордов, с трезубцами ресниц,

с непостоянством и порывистостью темнеющих вечером губ, я люблю тебя



седьмые сутки не подняться с дивана, я потерпел поражение

во всем, проглядывает дно ликерной бутылки, я составляю опись

европейского имущества на гостиничном счете ибо

наш бал начался, я вижу привокзальных собак

и с восхищением думаю о тебе

Весенние настроения. Стихи эстонских поэтов.
Калью Лепик / пер. Б. Балясного

Уже пахнут дороги

Уже запахли дороги
ветром и мазью колёсной.
Весна шаловливо куснула
зиму за ногу босу.

Грязью на белые полосы
поля передник рвётся.
И свадьбы весеннее пиво
уже забродило в болотце.

Смеются, стреляют почки
с берёзовых веток.
Весна - сама себе солнце,
пылающий светоч.

Зарождается перелеска,
осталась ольха серьёзной.
Знакомо запахли дороги
весной и мазью колёсной.

Мария Ундер / пер. М. Новожилова

Приметы весны

К большой протоке ручейки текли,
а та, журча, вливалась в пасть земли.
Шла, а за мною - чередой следы
среди весенней грязи и воды.

Сад в дымке. Ветер, волосы развей!
Каскад капели сыпался с ветвей
за воротник, и удалось едва
мне обсушить на солнце рукава.

Расцветке новой рад брусничный лист,
мох зеленеет, первозданно чист.
Букет весенних трав я в дом внесла
и первых мух смахнула со стола.

Хенрик Виснапуу / пер. А. Королёва

Весна

Под звон колокольчиков сходит весна
на землю. Несмело сначала
на землю стопа ее станет одна,
останется в небе другая.
Да так и пошла, побежала -
одной по земле и по небу - другой,
ей вслед расцветает ковёр луговой,
сияя и благоухая.

Я с ласточкой прилетевшей совью
под кровлей гнездо камышовой
и звонкому жаворонку подпою
над клеверным полем цветущим.
Вся песнь - любовь, что ни слово.
Бутоны она раскрывает и мед
и золото в клювы кувшинок кладёт
на радость пирующим пущам.

Роберт Винонен

Родился в 1939 году в Ленинградской области. Жил в Кировской области, в Эстонии, в Карелии.
Окончил Литературный институт им. А.М. Горького (1966), аспирантуру (1969). Работал в редакциях издательств, заведовал кафедрой художественного перевода в Литинституте.
Сейчас живет в Финляндии, оставаясь российским гражданином. Просто предпочитает жить на отшибе.

Поэт-лирик, аналитик-исследователь, талантливый переводчик, литературный критик — все это Роберт Винонен, человек с добродушным, открытым характером, помноженным на финскую задумчивость и сдержанность.
Р. Винонен считает, что «Поэзия — один из способов преодоления разноязычия» Он пишет:
«Поэзия переводима как дух или просто глаза,
Хотя в одночасье, вестимо, до всех достучаться нельзя.
Сыграет непонятый в ящик, вернется, как водится в прах.
Но если поэт настоящий, он пишет на всех языках».

Переводы Р. Винонена из эстонской поэзии:
Хенрик Виснапуу

Когда в берёзах сок пойдет к вершинам
И сквозь наросты мха блеснёт кора,
Тогда вернуться зяблику пора
И свить гнездо в урочище зверином.
И черный дрозд на вербе трепыхнётся,
И верба серьги вывесит на солнце.
Здесь иволга порхнёт,там соловей -
И сладок станет воздух меж ветвей.

И с песней я приду в твои дубравы,
В ольшаники твои, в березняки,
Где у косули ноги так легки
И так густы целительные травы.
Таинственно влекут меня озёра.
Где птицы, недоступные для взора,
Паруются, хлопочут о гнезде.
Холмы, долины - родина везде.

Лечу к твоим полям, болотам, соснам -
По дикому, по птичьему чутью
Я отыскал бы родину свою,
Куда бы ни был против воли сослан.
Вернусь, крещён лесными хуторами:
Мне всё равно, выходишь ли с дарами,
Иль нищенская на плече сума.
Любовь моя, отчизна, Маарьямаа!
<1927>

P.S. 21 марта по инициативе ЮНЕСКО в 10-й раз будет отмечаться Всемирный день поэзии.
Поздравляем!

В 2008 году - с февраля по май - по инициативе Эстонского культурного центра "Русская энциклопедия" и журнала "Вышгород" проводился КОНКУРС ЮНЫХ ПЕРЕВОДЧИКОВ (премия имени Эно Рауда) с эстонского языка на русский.
Основной задачей конкурса было выявление перспективной группы молодёжи, имеющей склонность к литературе и переводческой практике, с тем, чтобы в будущем пополнить ресурсы русской переводческой школы в Эстонии.

Конкурс проводился впервые, но имел широкий отклик среди учащихся. На суд жюри было прислано около 150 работ с переводами эстонской поэзии и прозы. Лучшие работы были опубликованы в пятом номере журнала "Вышгород" за 2008 год. От города Тарту в конкурсе принимали участие: Тартуский Русский лицей (Ирина Вихорева - 1 премия), Тартуская гимназия Аннелинна/ группа "Переводилка" и Тартуская Католическая школа.
Эдвард Юхкам из гимназии Аннелинна так перевёл стихотворение Яна Каплинского:

Звёздочка

Звёздочка, звёздочка,
почему ты не спишь?

Нет времени

Звёздочка, звёздочка,
что ты делаешь там наверху?

Книжку читаю

Звёздочка, звёздочка,
о чем же эта книжка?

О звёздах

Звёздочка, звёздочка,
о каких звёздах?

О золотых да серебрянных.

Звёздочка, звёздочка,
а какие в ней рассказы?

Сказки на ночь да сновидения.

Звёздочка, звёздочка,
Почитай мне сказку.

Глазки закрывай
и внимательно слушай.
Ты слышишь?

Игорь Северянин - переводчик эстонской поэзии

"Поэзия по существу не переводима. И все-же свое переводное творчество я считаю нужным не потому, что эстонские поэты стояли бы выше русских, а руководствуясь мыслью, что только в взаимном творческом ознакомлении народов друг с другом - залог их художественного роста." И. Северянин "Лирика Алексиса Раннита"

Переводчик Игорь Северянин

На лесной дороге Карл Эдуард Сёёт
Брожу я вечером поздним
Лесною дорогой один.
И ветер шумит в деревьях,
И падают листья с вершин.

Брожу я вечером поздним
Лесною дорогой один.
И вдаль, в молодые годы,
Летят мечты от седин.

Я девушку знал когда-то -
Блестящи её глаза,
Как золото - сердце, и
губы!..
Пылала в груди гроза...

Какое большое счастье -
Огонь и любовь я знал.
Но свет и людей я тоже
Впоследствии повстречал...

Брожу я вечером поздним
Лесною дорогой один.
И ветер шумит в деревьях,
И падают листья с вершин.

Хенрик Виснапуу Лесодомик

Нет опьяненности, нет больше страсти
И губ, овлаженных от поцелуя, -
Иных ветров уже отныне жду я,
Чтоб чутко-жизненным стоять в их власти.

Уж нет изменчивой исканий боли,
Мной перечувствованной в жажде женщин.
Алтарь иной красы теперь увенчан,
И лесодомик мой - под солцем воли.

О, воскресение в затихшем доме!
О, как невинно, одиноко ложе!
К нему берёзку прислонить пригоже...
Боль в сердце радостна, душа в истоме.

О ты, дыханье вокруг дома свято!
О, тихи шелесты в саду берёзы!
Мне хорошо теперь: ни дум, ни грёзы.
Неспешным временем душа объята.

Теперь ночь и луна

В сумраке снежело, как атлас.
Все мечты воскреснут - будет час.
Ныне ночь с луной, ныне сердцу больно.

Без тебя так тяжело в те часы.
Без меня найдёшь ли путь свой ты?
Ныне ночь с луной, ныне сердцу больно.

Белой шерстью падал снег везде.
Флейта скорби крепнет в темноте.
Ныне ночь с луной, ныне сердцу больно.

Крыши побелели. Нет луны.
Похороны в сердце. И кресты.
Ныне ночь с луной, ныне сердцу больно.